Олимпийский чемпион 1994 года рассказал о том, как перед стартом Игр-1992 в Альбервилле он чудом остался в живых после эксперимента врачей сборной с кровяным допингом.
- Кровь берут летом, на пике формы. Обогащают витаминами, закладывают в холодильник, хранят до зимних стартов. Затем достают, доводят до комнатной температуры и вливают, - пояснил Тарасов. - Биатлонисты никогда этими делами не занимались. А тут решили попробовать. Первый и последний раз. В Минске взяли у четверых. Но в Альбервилль нашу кровь везли несколько суток. И не в холодильнике, а в обычном дипломате. Она испортилась.
- Говорят, вам просто ввели другую группу крови
- Тоже нельзя исключать. Бирок на колбе не было. Я это заметил, спрашиваю врача сборной: как же так? Отвечает: «Два человека - с четвертой группой, два - с первой. Всех помню». Минут десять вливал - никаких ощущений. Льет и льет. Пульс у меня в первый тренировочный день ударов 35 в минуту. И вдруг за секунду взлетает до двухсот! Я чувствую, как сердце разрывает! Руки-ноги вверх подбрасывает. Он сразу лить прекратил - но уже пошло отторжение, криз.
- Была клиническая смерть?
- Да. Сами врачи говорили - случай из разряда «невыживаемых». Когда выкарабкался, французские врачи всей клиникой ходили на меня смотреть. Четверо суток мониторы показывали - пульс 160 ударов в минуту. Какое сердце выдержит?! Мне повезло, что с гор спустились невероятно натренированные. (Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ).
